Вы когда-нибудь отстирывали кровь?

Я – да. Здесь главное – не подавать виду, что что-то не так. Не давать себе в это поверить. Ты не плохой человек, просто так получилось. Так получилось. Так бывает. Кровь много кто отстирывает, но никто об этом не говорит. Они молчат. Они знают, но молчат. Если о чём-то не говорить, этого нет. Но это есть, пусть и не хочется, чтоб это было. Не можешь не чувствовать тошноту. Голова не может не болеть. И чем тише ты отстирываешь кровь, тем кровавее она становится. Ты позволила этому случиться. Ничего не вернуть назад.

Кровь надо отстирывать исключительно холодной водой. Это очень расслабляет, только пальцы замерзают. Никогда не знаешь, что тебя спасёт от боли. Холод, тепло, лежать, убивать? О да-а, убивать всё и всех. Выжать, как половую тряпку, первую же жертву. Напиться крови. Облизать рот. Хищно. Плотоядно. Как они все. Особенно когда смотрят, как на бутылку пива в магазине, монетку на асфальте.

– Ты тигрица?
– Что?
– У тебя тигриные руки. Полосатые и будто ты с кем-то дралась.
Блаженная.
– Ты рисовала?
– Что?
– Я тоже хочу порисовать. Ты рисовала закат, да? Или гранат?
Как она жива ещё.
– Нет, я не рисовала. Не мешай мне. Пожалуйста.

Наверное, она рисовала перец, острый такой, он похож на рог, в который дуют, чтобы призвать к чему-то очень важному. Или маки, я однажды спала в их море, и мне снилось, что я сплю дома, а меня обнимает ОНА. Я понимаю, что это звучит по-дурацки, ОНА ни за что не уснёт рядом со мной, ОНА не любит обниматься. А зря: мы через объятия кое-что передаём друг другу, оно через ладони впитывается в спину, и через грудь – в грудь. Слушай, мне не нравятся эти буквы. Можно мне другие, пожалуйста? А-у-у? Я знаю, что ты здесь, не прячься, я тебя вижу. Нет, такие мне тоже не нравятся. И такие. Во-от, вот эти хорошие, спасибо! Не хочешь сказать что-нибудь? Ну, ладно, молчи себе.

Небо тоже возвышается и молчит, только подмигивает, хвастается незасыхающими слезами. Нет, я не поверю, что оно настолько тщеславно, чтобы хвастаться бриллиантами… Такие, как оно, хвастаются только страданиями, потому что самое ценное в себе считают ничтожным. Глупенькие, но кто не глупенький? Все глупенькие, и это замечательно, потому что все глупенькие поразному. Было бы волшебно, если бы все глупенькие осознавали это и не ругали себя. Зачем ругать себя за то, чего не изменишь, а если изменишь, то зачем?

Сделай мне буквы поменьше и понезаметнее, пожалуйста, я не хочу, чтобы они видели, что я тебе скажу. Спасибо. Меня пугает небо. Я люблю его, но оно меня пугает. Ты видела, каким хмурым и раздражённым оно становится, когда сдерживает слёзы? А видела, как плачет навзрыд и дерётся, кричит? Оно выдавливает из себя улыбку каждое утро, но иногда так сильно хмурится, что улыбки не видно. Больше всего я люблю его спящим. Оно думает, что я не смотрю, но я смотрю.

– Чего смотришь?
– Ничего не смотрю.

Я совсем её не понимаю. И себя не понимаю. Как с ней можно жить? И почему я не могу жить без неё? Смотрю на неё: маленький ребёнок, непроснувшаяся Алиса, девочка с приветом, в облаках и на единороге.

Может, она умерла? Может, умерла я? Я убью её, если скажу, что думаю. Если я скажу, что думаю, я убью себя.

Она так противно разговаривает. Как рассыпавшийся горох. Как бисер вниз по ступенькам. Как карусели, которые слишком сильно разогнались. Меня укачивает от этого. Я не могу перестать слушать. Я съем этот бисер, я стану коленками на этот горох, я вывернусь наизнанку на этих каруселях. И скажу спасибо.

– Чего смотришь?
– Ничего не смотрю...

На меня так смотрел один мой знакомый. Когда у кого-то один глаз, за ним легче наблюдать. Я назвала его Беззубик. Так вот, Беззубик смотрел на меня так, будто сейчас проглотит, хоть он и веган. Смотрел так, будто впервые видит голубые бантики и человека размером с его мизинец. Мне так обидно за безымянный палец… Неужели так сложно было дать ему имя? Они с Плутоном сидят на полу и плачут, что их обидели, обделили, недолюбили. Передай им, что я их люблю, пожалуйста! Пусть прилетают в гости, у нас есть пустая комната, у них будет своя комната.

– Сходишь в магазин? Мне нужно шампанское для волос. Можешь и обычного купить, если захочешь.
– Может, лучше ты сходишь? У меня живот болит, я еле стою.
– А зачем стоишь?
Чтоб ты спросила…
– Ты в ванной уже десять часов, а я нос помыть хочу…
– Я только зашла. Иди в магазин, а… И прокладок купи. Шесть капель.

Привет, ветерок! Тебе нравятся мои волосы? Мне тоже! На самом деле, я не люблю, когда с моими волосами играют, но ветерку разрешаю, потому что я его люблю. И боюсь, что он уйдёт, если я попрошу так не делать. Как дела? Какая красивая музыка! Какой красивый танец! Они крутятся, как вода сливается в раковине на кухне, если вылить сразу много. Снег на земле похож на мороженое с шоколадной крошкой, надо купить… Ой! Это первый снег? Как пыль, если в темноте фонариком светить. Может, на небе всё-таки не слёзы?

Почему ну почему почему… Давай башка работай то что у тебя проблемы с проводкой это не мои проблемы… Остановись пожалуйста я не хочу это чувствовать он меня травмировал они меня травмировали почему я должна скрывать то что со мной происходит почему я не могу об этом говорить Офелия Вирджиния я так хочу к вам но как я оставлю мою Миранду а что если она Дездемона а на моих руках её кровь…

– Ты чего так долго? Что у тебя с волосами? Где сумка?
– Я встретила Беззубика по дороге в магазин.
– И что вы делали?
– Играли… Но мне не понравилось.
– У тебя что-то болит?
– Всё.

Сволочь, последняя тварь, животное, наверняка изголодавшееся, ты находишь себе жертву послабее, потому что боишься сильных, ты упиваешься запретностью и безнаказанностью, ты сжираешь её жизнь за десять минут, на большее тебя не хватает, ты даже не думаешь о том что можно кому-то сделать хорошо, ты делаешь хорошо только себе, но тебе никогда не будет хорошо, я найду тебя и отрежу единственное чем ты можешь гордиться, единственное за что тебя ценит это больное общество, я найду тебя в аду и окуну с головой в котёл, я утоплю тебя в страдании, я отрежу тебе пальцы и скормлю, ты исторгнешь их из себя и они снова окажутся в тебе, я не дам тебе ни минуты передохнуть, я мечтаю чтобы все такие как ты передохли, я ненавижу их, я ненавижу вас, вы уничтожаете всё что вокруг вас, думаете что всё вокруг вас принадлежит вам, но ничто тут не ваше, мне жаль что ваши матери мучились ради вас
– Чего смотришь?