Home is where I want to be
But I guess I'm already there
"This Must Be The Place" by Talking Heads
Первый дом, который я помню, я помню скорее как негативное пространство: не сам дом, а то, что было вокруг него. Земляника в лесу, турецкие гвоздики в поле, голубые бабочки на дереве, маленький пластиковый оранжевый пеликан, найденный на берегу озера, одуванчики на соседской клумбе.
Второй дом, который я помню, – маленькая комната родителей в общежитии. У меня было кресло-кровать, из него ночью были видны звёзды в окне. Моя старшая подружка сказала, что звёзды – это летящие к нам злые инопланетяне, и после этого, глядя на них, я чувствовала смесь страха и восторга, как бывает, когда стоишь где-то на высоте и смотришь вниз. Через пятнадцать лет я буду учиться в университете, и однокурсник, который мне ужасно нравится, будет жить в этом же общежитии, на этом же этаже. Один раз мы будем пить чай, и ещё один – смотреть кино (и к сожалению, мы всего лишь пили чай и смотрели кино).
Третий дом – это моя собственная комната, большая комната в старом доме в центре города, высокие потолки, паркет, длинный балкон, до которого едва не дотрагивались растущие во дворе каштаны. Было хорошо поздней весной, поздним вечером открыть этот балкон нараспашку, смотреть, как белеют в темноте соцветия каштанов, читать что-то из книжного шкафа – например, Борхеса – и испытывать смесь страха и восторга от чего-то неизъяснимого рядом.
Четвёртый дом – длинная узкая комната, в конце которой прятался накрытый бархатистым покрывалом диван, как лежбище дракона среди пыльных сокровищ. Интернет шёл лишь по проводам, инстаграма не существовало, так что вместо скроллинга я брала свой мп3-плеер с грустной музыкой и шла гулять по старому району, который пах дымом, прелыми листьями и подгнившими яблоками. В сессию я учила вопросы к экзаменам до трёх ночи, и в этой тишине было слышно, как проходили под мостом поезда.
Пятый дом – в чешском городе Брно, комната в предпоследнем доме в городе. Выйдешь за ворота – и попадёшь в волшебный лес, где бродят олени с ветвистыми рогами и прячутся между холмами маленькие голубые озёра. В день, когда мне надо было уезжать, я сказала вслух: я не хочу уезжать – и мой автобус сломался, и я опоздала на поезд (виза заканчивалась на следующий день), ночевала у незнакомых людей, опоздала на ещё один поезд, рыдала посреди варшавского вокзала, вышла из поезда в минском сером мрачном феврале. Это выглядело как начало большой депрессии, но оказалось началом пяти счастливых лет. Через день я пошла на танцы, через неделю записалась на стрижку, через месяц написала первый текст для онлайн-журнала о путешествиях, в котором через полгода стала редакторкой.
Шестой дом я собирала все эти пять лет, и он стал ровно таким, как мне было нужно. Кресло возле книжного шкафа, все любимые книги на одной полке, каждый предмет имеет смысл: звезда-фонарь, который горит в тёмном окне; принт с койотом, которого нарисовал шестнадцатилетний мальчишка-навахо, алоэ, который я отщипнула у бабушки и вырастила в сочный куст. Я помню, как ложится на стену красный луч февральского солнца, как светит прямо на подушку полная луна, с каким звуком тормозит на перекрёстке, вписываясь в поворот, в два часа ночи последний автобус, который едет в парк. В 2021-м году в этом доме я писала мотивационные письма и заполняла заявки. Я поступила в магистратуру и уехала, думая, что уезжаю на год.
Седьмой дом был студенческой комнатой на тот самый год магистратуры. Здесь тоже были слышны поезда, а за окном шумела сосна, и я записывала в блокнотик виды птиц, которые на ней увидела. Что я запомнила за этот год? Кофе в перерывах между занятиями. Читальный зал с панорамным окном и йога в библиотеке. Огород на кампусе, где мы, маленькая компания эмигрантов, квиров и нейроотличных, вырастили помидоры, кабачки и сливы – и варенье из этих слив, которое мы весело варили на безликой общажной кухне, созваниваясь по видеосвязи с мамами и бабушками. Деревья, которые я посадила на холме за кампусом. В отличие от меня, они могут спокойно пустить корни. Я уехала, думая, что уезжаю на год. За этот год в Украине началась полномасштабная война. В Беларуси усилились репрессии. Учёба закончилась, я решила не возвращаться.
Я решила не возвращаться, и начались месяцы неопределённости: я ждала бюрократических решений и переезжала из одной временной комнаты в другую. Комната на месяц, которую я снимала у коллежанки и её жены: уютный дом, керамическая посуда ручной работы, феминистская литература на полках, ласковая чёрная кошка. Комната на две недели, которую я снимала через букинг: мне на голову упала картина, висевшая над кроватью, соседи постоянно оставляли включенным свет, а входная дверь закрывалась с трудом. Комната на неделю, снятая через AirBnb: всё, что я запомнила – это роскошная кровать. Комната на три недели, снятая через знакомых знакомых: выход на главную улицу города, липкий пол на кухне и засорившийся туалет.
Наконец, квартира, снятая на год, маленькая студия в бизнес-районе Ливерпуля, в десяти минутах ходьбы от реки и галереи, где я теперь работаю. Когда я заехала, в ней была только кровать и две тумбочки, и на следующий день я купила одеяло, свечу с запахом соли и бисерное колечко с жемчужинкой.
Дом – это проприоцептивное чувство, мышечное ощущение положения своего тела. Когда можешь протянуть руку и не открывая глаз достать из пространства нужный предмет. Почувствовать привычный шершавый бок кружки в руке. Почувствовать мокрый пол босиком. В переездах очень много сил забирала новизна: телу постоянно было непривычно. Я не знаю, станет ли квартира, снятая на год, моим домом, но я знаю, что теперь я могу позволить телу привыкнуть к новому пространству.
Впервые за полтора года я купила растение: маленький росток алоэ с тонкими корешками.